– Я вам, сударыня, вставляю яичники обезьяны, – объявил он и посмотрел строго. – Ах, профессор, неужели обезьяны? – Да, – непреклонно ответил профессор. (Михаил Афанасьевич Булгаков «Собачье сердце») «Если у тебя перо в заднице, то это ещё не значит, что ты павлин». («Бойцовский клуб») – Ну, ты и козёл! – Т-с-с, это врачебная тайна. («Интерны») – Ну, а практически что? Кто перед вами? – Исключительный прохвост. (Михаил Афанасьевич Булгаков «Собачье сердце») – Если можно проснуться в другом времени, и в другом месте, нельзя ли проснуться другим человеком? («Бойцовский клуб») – Ему нравилось думать, что он живёт на грани риска. («Сплетница») «Годы берут своё, отдавая маразмом». (Михаил Мамчич) Диоген говорил, что грамматики изучают бедствия Одиссея и не ведают своих собственных; музыканты ладят струны на лире и не могут сладить с собственным нравом; математики следят за Солнцем и Луной, а не видят того, что у них под ногами; риторы учат правильно говорить и не учат правильно поступать; наконец, скряги ругают деньги, а сами любят их больше всего.

– Я вам, сударыня, вставляю яичники обезьяны, – объявил он и посмотрел строго.
– Ах, профессор, неужели обезьяны?
– Да, – непреклонно ответил профессор.
(Михаил Афанасьевич Булгаков «Собачье сердце»)

«Если у тебя перо в заднице, то это ещё не значит, что ты павлин».
(«Бойцовский клуб»)

– Ну, ты и козёл!
– Т-с-с, это врачебная тайна.
(«Интерны»)

– Ну, а практически что? Кто перед вами?
– Исключительный прохвост.
(Михаил Афанасьевич Булгаков «Собачье сердце»)

– Если можно проснуться в другом времени, и в другом месте, нельзя ли проснуться другим человеком?
(«Бойцовский клуб»)

– Ему нравилось думать, что он живёт на грани риска.
(«Сплетница»)

«Годы берут своё, отдавая маразмом».
(Михаил Мамчич)

Диоген говорил, что грамматики изучают бедствия Одиссея и не ведают своих собственных; музыканты ладят струны на лире и не могут сладить с собственным нравом; математики следят за Солнцем и Луной, а не видят того, что у них под ногами; риторы учат правильно говорить и не учат правильно поступать; наконец, скряги ругают деньги, а сами любят их больше всего.